Фабула дела: должник заключила договор дарения квартиры со своим сыном. Кредитор данный договор оспаривает и просит признать недействительным. В свою очередь, должник при осуществлении сделки руководствовался фактом того, что на момент дарения квартиры кредитор одновременно являлся и должником должника. Причем сумма требований должника к кредитору была выше, чем сумма требований кредитора к должнику. В связи с этим должник посчитал свои обязательства зачтенными, а факт сделки по дарению не влияющим на интересы кредитора. Суд первой инстанции в действиях должника признаков злоупотребления правом не усмотрел, а вот суд апелляционной инстанции посчитал, что оспариваемый договор дарения направлен на вывод недвижимости из числа активов должника и определение суда первой инстанции отменил. Суд округа, в свою очередь с апелляционной инстанцией согласился.
Позиция Верховного суда: в первую очередь Верховный суд разъясняет, что основанием для признания этой сделки недействительной могла стать статья 10 ГК РФ. То есть не допускается осуществления гражданских исключительно с намерением причинить вред другому лицу. Часть 13 статьи 14 ФЗ от 29.06.2015 No 154-ФЗ разъясняет, что положения ФЗ «О несостоятельности (банкротства)» в части особенности оспаривания сделок применяются к сделкам, заключенным только с «01» октября 2015 года. В данной ситуации договор дарения был заключен до указанного периода.
Настаивая на действительности сделки, должник и сын должника неоднократно ссылались на то, что сделка по отчуждению квартиры была совершена ими в рамках обычных семейных отношений, они не намеревались причинить вред кредиторам. Эти возражения не были надлежащим образом проверены судом апелляционной инстанции.
В отношении кредитора было возбуждено исполнительное производство, где взыскателем был должник. На момент совершения сделки, исполнительное производство в отношении кредитора было окончено, по инициативе взыскателя. Данный факт суд апелляционной инстанции принял как доказательство того, что кредитор свои долговые обязательства перед должником исполнил. Но фактические обстоятельства заключались в следующем: должник подал заявление об окончании исполнительно производства в отношении кредитора, так как они предварительно договорились, что в зачет долга кредитора перед должником, кредитор передаст должнику право на земельный участок. Стороны составили соответствующее соглашение об этом, и должник инициировал окончание исполнительного производства в отношении своего кредитора. Но дальнейшая государственная регистрация права на указанный земельный участок на должника оказалось невозможной, так как на участок был наложен арест, в силу наличия долгов у кредитора перед третьими лицами.
Указанные обстоятельства не были приняты во внимание судами апелляционной и кассационной инстанций.
Таким образом, Верховный суд указывает, что если показания должника соответствуют действительности, то имеет место быть не прекращение обязательства кредитора перед должником по возврату займа его исполнением (408 ГК), а его новация в обязательство по передаче права собственности на земельный участок (414 ГК). Из этого следует, что так как право собственности на земельный участок никогда не переходило должнику, то, соответственно, и обязательство кредитора перед должником никогда исполнено не было. При этом Верховный суд отмечает, что в таких обстоятельствах сам факт оспаривания кредитором сделки, указывает на недобросовестность кредитора, а не должника.
Верховный суд РФ определил: обжалуемые судебные акты по делу отменить, дело вернуть на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.
